«Думай головой, но выбирай сердцем», – прочитала девушка, пережевывая шоколадную конфету. Предсказание, которое разместили каллиграфическим почерком на обертке совершенно не имело никого смысла. Возможно, он там был для кого-то другого, но она видела лишь банальные слова. Выудив из мешочка еще одну сладость, она развернула легкими движениями пальцев и сунула в рот, сосредотачивая внимание на «предсказании».
– Все тайное становится явным, – хохотнула светловолосая, скомкав обертку, прицелилась попасть ней в урну.
Бросок.
Промах.
Обертка, сделанная под старину, успешно упала в сантиметрах от мусорного ведра. Вот бы Уилсон удивилась, если бы попала – наверное, в таком бы случае она обвела бы этот день красным фломастером в календаре.
Алексис вздрогнула от режущего слух оповещения на «Facebook». Ей понадобилась минута, чтобы выпутаться из тонны одеял, под которыми она себя похоронила в этот вечер, создавая уютную обстановку, и смотря по телевизору какое-то глупое шоу. Все конфеты посыпались на холодный пол, от прикосновения с которым девушка вздрогнула и быстро на носочках перебежала к столу. Активировав монитор движением мышки, Лекс вчиталась в сообщение от однокурсницы Спенсер: «Уилсон, поднимай свой зад и выползай из норы, мы уже близко».
Страдальчески застонав, Лекс неохотно поплелась к зеркалу, чтобы оценить свой внешний вид: пижама, очки и растрепанный пучок на голове. Кажется, в таком состоянии ей лучше не выходить даже из своей комнаты не то, чтобы на улицу. Зачем травмировать психику людей? «Близко» в значении Спенсер – это действительно близко, в пяти минутах езды от ее дома. Значит, либо ей нужно притвориться мертвой, либо собрать всю свою волю и переодеться. Лекс очень хотела выбрать первый вариант, но здравый смысл рекомендовал не усложнять жизнь. Хватило силы воли ровно на то, чтобы пижамные штаны сменить на джинсы. Нет, ну, а зачем одевать нормальную футболку? Сунув ноги в кеды и распустив волосы, Уилсон выбежала из дома под настойчивый звук входного звонка.
– Я не глухая, Спенс, – заорала та, открывая дверь.
– Не будь такой занудой, Уилсон, и садись в машину. Нас ждет прекрасный вечер в компании прекрасных парней! – пропела шатенка, занимая сидении рядом с водителем, роль которого исполняет ее парень. – Может и тебе кого-то найдем, а?
Лекс лишь закатила глаза, усмехнувшись и хлопнув дверью, как в такси. Не сложно было догадаться, куда они едут. Это излюбленное место многих жителей города – там и риск, и кровь, и смерть. В этом есть нечто завораживающее, но все же абсурдное. Она любит скорость, но не готова ради нее лишить себя жизни. Возможно, когда-то, но не сейчас.
Выйдя из машины, Алексис осмотрелась, передернув плечами. Вокруг все кричат, свистят, пьют и курят. Смесь запахав ударяет в нос – особенно, бензин, который пропитал здесь каждый квадратный метр асфальта.
Она не слушает того, кто представляет гонщиков, она даже не смотрит в ту сторону, пока не слышит знакомое имя…
– … Кит Эллис, дамы и господа, – бодро выкрикивает парень в микрофон и толпа, словно с ума сходит, так же, как и сидящая на капоте машины Спенсер.
– Он такой крутой! – завизжала девушка с ярко-оранжевыми волосами недалеко от их компании. – Я хочу быть его призом.
Сумасшедший стук сердца заглушал реальность, в висках жгло – вот-вот и несколько сосудов лопнут от перенапряжения. Лекс закусывает внутреннюю сторону щеки, машинально сжимая ладони в кулаки, ее взгляд буквально прожигал Эллиса.       
– Пойдем сегодня посмотрим на гонки? – звучит ее собственный голос так далеко.
– Что там делать, Лекс? – оторвавшись от приставки, отвечает лучший друг. – Одни наркоманы.
«Значит, одни наркоманы, говоришь? Значит, делать здесь нечего?», – ей стоит большого труда сохранять спокойствие, чтобы прямо сейчас не сорваться с места и не ударить его. Она даже не знает, что больше ее задевает: то, что друг не сообщил о своем тайном увлечении или то, что вот прямо сейчас готов попрощаться с жизнью? Это эгоистично с его стороны, не думать о тех, кто его любит. Не думать о родителях. Интересно, он хоть раз думал, что в его дом, после очередного заезда, могут постучать представители правоохранительных органов и сообщить его матери, что он мертв? Вот так просто, что их сын сегодня не вернется к ужину. Больше никогда.
Девушка и не почувствовала, как по ее щекам начали скатываться слезы.
«Идиот».
Моторы заревели, и игроки сорвались с места. Напряжение росло, перед глазами все плыло. Алексис казалось, что за такое короткое время она поседеет или ее нервная система не выдержит такого напряжения. Она видела, как вдалеке кто-то не справился с управлением. Ее сердце рассыпалось, и она забыла, о том, что нужно дышать. Все произошло слишком быстро прежде, чем она поняла, что Кит выиграл. Но не стоит кривить душой, она почувствовала облегчение, спокойно выдохнув, когда Кит показался из машины – живой и невредимый. Он был победителем в этот раз, а может и во все предыдущие. Любимец публики, которого Алексис именно в этот момент ненавидела.
Но он был счастлив – это читалось в его жестах, глазах. Он, здесь жил, а не существовал.
Она выжидает, когда на своем пути он встретит и ее. Когда поймет весь смысл этой ситуации.
– Лекс, – его голос дрогнул, но улыбка не сошла с лица.
Он говорит какие-то нелепые слова, а она лишь думает, как не начать колотить кулаками этого самоуверенного парня в каком-то истерическом припадке.
Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть…

И ее ладонь горит огнем оттого, с какой силой она оставила на щеке своего друга ее отпечаток.
– Надеюсь, тебе больно, – проговаривает Уилсон, врезаясь в него взглядом. – Ты хоть иногда думаешь о ком-то кроме себя, гребанный ты эгоист, а?
Она чувствует, что сейчас все взгляды устремлены на них, ощущает, как горят щеки. Гнев буквально поглощает ее, а жажда мести начинает манипулировать мыслями.